Птаха — актриса

Сегодня на удочку уселась птичка и стала с интересом меня разглядывать. Причем на расстоянии вытянутой руки. Как будто к старому знакомому пришла в гости.

Я поздоровался с ней наклоном головы. Птаха ответила взаимностью. Потом прыгнула на лодку, на мою коленку, опять на лодку и, спорхнув к воде, стала делать свои дела вдоль прибрежной линии. Я кинул ей щепотку отварных отрубей со жмыхом, приготовленных мной для прикорма рыбы. Но гостья брезгливо перешагнула через угощение. Посмотрела на меня с укором и улыбнувшись сказала: «Смотри как я сама умею себе корм добывать». И стала демонстрировать свои умения.

Надо сказать, что стрекоз в это время видимо — невидимо. Носятся как угорелые туда — сюда. Утомившись от своих суетливых полетов они присаживаются где придется. Вот такие вот уставшие и становятся добычей пернатой бестии.

Завидев невдалеке усевшуюся стрекозу, птаха замирает. Вытягивается как струнка и размещает свое тельце строго горизонтально земле. Короткими и плавными шажками начинает приближаться к жертве. Причем голова и туловище ни на миллиметр не отклоняются от горизонтали. А вот задняя часть и хвост ходят ходуном по вертикали. Стрекоза наверно в этот миг удивляется такой изысканной походке и, на свое несчастье, замирает. Охотнице этого мгновения как раз достаточно. Она делает быстрый выпад вперед и пища насущная уже у нее в клюве.

«Видал как надо, мохнорылый!», — гордо повернул головку в мою сторону, победоносно говорит она. И повторяет свои выкрутасы еще несколько раз, как бы повторяя на «Бис». И как только в нее столько влазит? Стрекоза ведь немного меньше ее по размерам.

Как же я пожалел тогда об отсутствии фотоаппарата. Такая великолепная актриса выступала. И всего-то в полутора-двух метрах.

Сдается мне, что это один из тех птенцов, которых я фотографировал весной. Прилетел показать как он вырос и чему научился.

Ну дай бог ей счастливо пережить зиму.